Роберт Оппенгеймер. Как депрессивный эстет и кумир студентов стал отцом атомной бомбы

В университете будущего главу Манхэттенского проекта считали негодным к лабораторной работе

21 июля на экраны выходит фильм Кристофера Нолана «Оппенгеймер». В нем режиссер «Начала» и «Интерстеллара» покажет свою версию жизни создателя ядерного оружия. Эстет и сын богатых родителей, Роберт Оппенгеймер стал «отцом атомной бомбы» за выдающиеся познания в физике, широкий кругозор и очевидное для многих тщеславие, из-за которого в университете другие студенты угрожали бойкотировать семинары с его участием.

Путь к физике

Роберт Оппенгеймер был одаренным ребенком из богатой еврейской семьи. Его отец, будучи подростком, приехал в США из Германии и заработал состояние на торговле тканями, а мать была художницей. Роберт родился в Нью-Йорке в 1904 году и в семилетнем возрасте начал посещать школу популярного в то время Общества этической культуры. Эта организация, в которую входил и его отец, возникла в XIX веке как ответ на кризис традиционной религиозной морали. Новая индустриальная эпоха требовала создания адекватных этических норм, и девиз общества звучал как «Дела превыше вероучения». Иными словами, адепты верили, что мораль не зависит от вероисповедания и что любой человек может и должен поступать этично. Вероятно, это оставило след на мировоззрении будущего создателя атомной бомбы, который во взрослом возрасте увлекся индуистской философией.

В отличие от многих ученых, которые выбирают карьеру в детстве, у Оппенгеймера в школьном возрасте были совсем другие интересы.

Он любил английскую и французскую литературу и одновременно всерьез увлекался минералогией. К старшим классам будущий ученый заинтересовался химией и продолжил изучать ее в Гарвардском университете. Лишь в студенческие годы физика стала его основным занятием.

Склонность к саморазрушению и недружелюбный характер

Закончив Гарвард с отличием, он попытался устроиться в знаменитую британскую Кавендишскую лабораторию, которую возглавлял «отец ядерной физики» – Эрнест Резерфорд. Перси Бриджмен, гарвардский преподаватель физики, знавший Оппенгеймера по учебе в университете, дал бывшему студенту скорее негативную рекомендацию. По его мнению, молодой физик не годился для лабораторной работы и больше подходил для решения теоретических задач.

Однако Оппенгеймеру удалось убедить руководство принять его, если он пройдет дополнительные лабораторные курсы. Вскоре выяснилось, что Бриджмен был отчасти прав: физические эксперименты приносили Оппенгеймеру мало радости.

«У меня настали тяжелые времена. Лабораторная работа чудовищно скучна, и мне так плохо, что я не чувствую, что обучаюсь чему-либо», – писал он другу.

Кроме того, у молодого ученого сложились плохие отношения с наставником Патриком Блэкеттом, будущим лауреатом Нобелевской премии. Об этом известно мало, но, под одной из версий, Оппенгеймер в конце концов попытался отравить Блэкетта, подложив ему на стол отравленное яблоко. Тот не стал его есть, а конфликт удалось замять, но Оппенгеймера обязали обратиться за помощью к психиатру.

Видимо, в этом эпизоде молодой физик впервые показал плохую сторону своего странного характера.

По рассказам знакомых, Оппенгеймер был склонен к саморазрушению, непрерывно курил и мог из-за размышлений забыть поесть. Однажды во время разговора в кафе ученый безо всякого повода попытался задушить друга, который сообщил ему о скорой свадьбе. Переживая один из депрессивных эпизодов, будущий создатель ядерного оружия заявил, что «физика нужна ему больше, чем друзья».

В 1926 году Оппенгеймер продолжил обучение в Геттингенском университете, где был столь активным на семинарах, что буквально не давал остальным высказаться. Он прекратил так себя вести лишь после того, как другие ученики пожаловались преподавателю и пригрозили бойкотом занятий, если нескромного студента не удастся приструнить. Когда 23-летний Оппенгеймер получил докторскую степень и сдал последний экзамен, принимавший его профессор сказал: «Я рад, что это закончилось».

Студенческий идол

Отношение к Оппенгеймеру полностью изменилось, когда он начал преподавать. Студентам он запомнился как страстный и увлеченный человек с широким кругозором, а также как утонченный эстет (хотя некоторым его поведение казалось нелепым и позерским). Так будущий создатель атомной бомбы стал кумиром для студентов: иногда они перенимали даже его походку и манеру говорить.

«Вероятно, важнейшей частью манеры Оппенгеймера преподавать был его тонкий вкус. Он всегда знал, какие задачи важны и выбирал соответствующие темы [исследований]. Он по-настоящему жил этими задачами, стараясь изо всех сил найти решение, и заражал интересом всю группу.

Встречи с группой проходили раз в день в его кабинете, где он с каждым обсуждал ход исследовательской работы. Его интересовало все, и за один день они могли обсудить квантовую электродинамику, космические лучи, рождение электронных пар и ядерную физику», – рассказывал его ученик, будущий Нобелевский лауреат Ханс Бете.

Научные интересы Оппенгеймера тоже отличались разнообразием. До начала работы над атомной бомбой он успел опубликовать множество статей в области теоретической астрономии и провести расчеты в области спектроскопии. Среди прочего он предсказал существование нейтронных звезд и проанализировал состав Солнца, исходя из поглощения им рентгеновских лучей. Оппенгеймер также занимался проблемой квантового туннелирования (способностью микрочастиц преодолевать «непреодолимый» барьер), писал статьи по квантовой механике и исследовал радиоактивность.

В 1941 году США вступили во Вторую мировую войну, и президент Рузвельт приказал начать ускоренную разработку ядерной бомбы, для чего правительство инициировало секретный Манхэттенский проект.

Бегло изучив биографию Оппенгеймера, можно предположить, что страстный и эксцентричный ученый мало интересовался политикой. Он и впрямь был таким, но только в молодости. В 1920-1930-х годах он не читал газет и пропустил даже начало Великой депрессии.

Однако постепенно общественная жизнь увлекла ученого, и в 1934 году он начал жертвовать 3% зарплаты на помощь физикам, бежавшим из нацистской Германии. Он поддерживал многие прогрессивные и левые идеи (впоследствии некоторые люди будут клеймить его как коммуниста), но не был пацифистом. Его приход в Манхэттенский проект оказался совершенно будничным. По крайней мере, биографы не упоминают о значимых сомнения и терзаниях.

Разрушитель миров

Работу над ядерным оружием Оппенгеймер начал с теоретических основ, описав что и в каком порядке необходимо сделать, чтобы произошел взрыв. В 1942 году он стал, по сути, научным руководителем Манхэттенского проекта. Многих это кадровое решение удивило, поскольку ученый, с одной стороны, не имел Нобелевской премии (в отличие от некоторых других участников) и был не самым именитым исследователем — с другой, успел зарекомендовать себя как человека левых взглядов, что считалось противоположностью военному патриотизму.

Однако бригадный генерал-лейтенант Лесли Гровс-младший, глава проекта по разработке ядерного оружия, разглядел в Оппенгеймере другую черту – тщеславие. Его, по мнению военного, порождало упорство, необходимое для успешного завершения работы. Впоследствии это кадровое решение Гровса-младшего признают гениальным.

Оппенгеймер впечатлил начальника не только любовью к славе и вниманию: проект по созданию атомной бомбы находился на стыке теоретической физики, химии, металлургии, инженерии и артиллерийского дела. Для решения междисциплинарной задачи идеально подходил человек, который с детства интересовался всем подряд, от литературы и верховой езды до минералогии и квантовой механики.

Манхэттенский проект увенчался очевидным успехом, когда 16 июля 1945 года на испытательном полигоне в Нью-Мексико взорвалась первая в мире атомная бомба.

Некоторые утверждают, что, глядя на ядерный взрыв, ученый процитировал строчку из сборника индуистских священных гимнов «Бхагавад-гита»: «Я стал Смертью, разрушителем миров». В действительности Оппенгеймер во время испытаний молчал и сильно нервничал, из-за чего до взрыва держался за поручень. Лишь после того, как равнину осветила яркая вспышка, лицо ученого расслабилось и он спокойно сказал «It worked» («Сработало»).

Оппенгеймер действительно интересовался индуизмом и даже выучил санскрит, чтобы читать священные тексты в оригинале, но при взрыве, по собственным словам, только подумал о стихах «Бхагавад-гиты». Глядя на вспышку, он вспомнил строки «Если бы на небе разом взошли сотни тысяч солнц, их свет мог бы сравниться с сиянием, исходившим от Верховного Господа». Через 20 лет после испытаний Оппенгеймер рассказал, что подумал тогда и о последствиях для мира:

«Мы знали, что мир уже не будет прежним. Некоторые люди смеялись, некоторые плакали. Большинство молчали. Я вспомнил строку из священной книги индуизма, «Бхагавад-гиты», где Вишну пытается уговорить Принца, что тот должен выполнять свой долг, и, чтобы впечатлить его, принимает свое многорукое обличье, говоря: «Я — Смерть, великий разрушитель миров». Я полагаю, что все мы, так или иначе, подумали о чем-то подобном».

После войны Оппенгеймер вернулся к научной работе и сосредоточился на исследованиях в области квантовой электродинамики. В дальнейшем его привлекли к работе Комиссии по ядерной энергии и пытались приобщить к разработке ядерных боеприпасов, но карьере ученого в военной сфере помешала репутация коммуниста. После того, как супруги Розенберг были казнены за шпионаж в пользу СССР, от людей левых взглядов в ядерной сфере стали избавляться и в 1954 году Оппенгеймер лишился допуска к государственной тайне. Спустя десятилетия выяснилось, что ученый был непричастен к работе на советские спецслужбы и, напротив, уволил из Манхэттенского проекта нескольких открытых поклонников СССР.